Кумыки
Кумыки тоже являются коренными жителями Дагестана. Они мусульмане суннитского толка. Считается, что язык кумыков начал складываться еще в домонгольскую эпоху. Кумыкию пересекали все путники Великого шелкового пути. Первый национальный театр в Дагестане появился именно у этого народа.
Кумыки очень гордятся своими учеными, деятелями искусства (артистами, писателями) и спортсменами. Особенная гордость народа — Герой Советского Союза Абдулхаким Исмаилов, который вместе с киевлянином Алексеем Ковалевым и минчанином Леонидом Горичевым водрузил Знамя Победы над поверженным Рейхстагом в Берлине. Два представителя кумыкского народа стали полными кавалерами ордена Славы.
Национальности республики Дагестан
Первая попытка посчитать население Дагестана была предпринята военным ведомством Российской империи в конце девятнадцатого века. Но более точные данные были получены при переписи через одиннадцать лет. Выяснилось, что в Дагестане в границах того времени проживали почти 590 тысяч человек.
Если сравнивать эти цифры с полученными в переписи населения Дагестана 2010 г., то они увеличились почти в пять раз — 2 миллиона 323 тысячи человек. Прирост населения отмечен с середины 20-х до 40-х гг. прошлого века, также десятилетие до 70-х гг. и с 1989 по 2002 гг. Самая низкая численность населения в Дагестане отмечена в период с 1897 по 1926 гг., а также с 1939 г. следующие двадцать лет.
Гражданская война, засуха начала 20-х годов также отразились на демографических показателях. В это же время Дагестан начинают покидать русские, украинцы и евреи, последовала эмиграция в Турцию части дагестанцев. Это привело к падению численности населения на 20%.
Однако после середины 20-х годов ХХ века начинается резкий рост. Его связывают с естественным приростом, достигшим больше 20%. Повлиял и приток русских, украинцев, армян, татар, евреев и представителей других национальностей. Люди переезжали в Дагестанскую республику в поисках работы.
До начала Великой Отечественной войны в Дагестане проживало почти 970 тысяч человек. На численность населения республики, как и других территорий, повлияло нападение фашистов на Советский Союз. Мобилизация охватила больше 160 тысяч мужчин, часть которых не вернулась с полей сражений. С начала 50-х гг. демографы отмечают самую высокую рождаемость и естественный прирост – почти 34%.
Какие еще народы проживают в Дагестане
Список национальностей Дагестана включает десятки наименований народов. Последняя перепись населения показала следующие данные по другим народам: грузины – почти 700 человек, лакцы – больше 160 тысяч, лезгины – почти 390 тысяч, ногайцы – 40 с половиной тысяч, осетины – меньше 900, татары – почти 4 тысячи, казахи и персы – больше 500, украинцы – полторы тысячи, чеченцы – почти 94 тысячи, цухуры – около 9800 человек.
Если считать, сколько национальностей живет в Дагестане, то можно обнаружить очень любопытные данные. Анализ переписи населения республики показал, что национальностей стало меньше, часть народностей покинула Дагестан, однако появились и те, которых не было. Иногда наименования национальностей, к которым причисляют себя некоторые жители, заставляли исследователей улыбаться.
Изменения в национальных группах:
- 2002 год – 121 национальность. 2010 год – 117 национальностей и этногрупп.
- При переписи населения 2010 года среди жителей больше не нашли багулалов, американцев, бесермян, вепсов, караимов, тувинцев, удинов, нагайбаков, нанайцев, пуштунов, эскимосов, юкагиров и якутов, которые числились ранее. Поселились в Дагестане представители афганской нации, албанской, булгурской, колумбийской, нигерийской, тюркской, сербской, французской, эфиопской и японской наций.
Интересно, что почти 450 человек, обозначая национальность, назвали себя ахтынцами, буйнакцами, дагестанцами, махачкалинцами (так называют жителей города Махачкала, но отдельной национальности нет) и цумадинцами, а также метисами, россиянами и даже афророссиянами. Пятнадцать лет назад к удивительным и крайне необычным по звучанию этносам и национальностям причисляли себя больше 350 человек.
Выросло число казаков — почти 700 человек. В 2002 г. казаками себя назвали 11 жителей Дагестана. До этого казаки присутствовали только в данных переписи 1897 г.
Немного надежды
Но во всем этом хаосе и «дичи» есть и кое-что хорошее. И это люди. Те, что не воруют бюджетные деньги, не кидаются на туристов и удивительным образом хотят сделать Дагестан классным.
Это редкое качество для людей в России, которые очень часто говорят: «Нам нравится, а кому не нравится, могут уезжать», или: «Нас и так устраивает», и тому подобное. В Дагестане есть люди — и их немало — которых не устраивает «так». Они хотят, чтобы было лучше.
Например, те, что открывают крутые кофейни и ресторанчики. В них демократичные цены, европейский дизайн и часто очень вкусная национальная еда, отличный сервис. Администраторы, видя камеру, легко предлагают тебе сфотографировать еще и как работает их бармен. Если с едой что-то напутали, то официанты быстро и без проблем все поменяют и любое блюдо адаптируют под твои пожелания. Полная клиентоориентированность и понимание, как это должно работать. Молодые люди возвращаются из Москвы и открывают отели, стараются прислушиваться к советам, действительно любят свою родину.
Дагестан, который не смог
Каждый раз, когда я сталкивалась в Дагестане с какой-то из этих красот и достопримечательностей, с какой-то уникальной чертой, которая делает республику такой крутой, у меня возникал вопрос: почему это сделано так плохо? Почему этот огромный потенциал не используется?
Когда много путешествуешь, то постоянно видишь, как в разных супертуристических местах используются все местные «фишки». Как французы сдают комнаты в своих старых виллах с «бабушкиным» ремонтом и берут еще за это тройную плату, потому что это семейный дом, ретро и особая атмосфера. Как итальянцы возят туристов на сыроварни готовить сыр вместе с ними. Как в старых городах устраивают настоящий парк развлечений для туристов из маленьких магазинчиков с сувенирами, из милых кофеен, булочных и ресторанчиков. И кажется, что это нормально. Это логично, а как еще?
В Дагестане не сделано почти ничего. Все, что есть в Дагестане интересного, просто существует само по себе. И даже вопреки. И никто на административном уровне не заботится, чтобы это как-то работало на республику.
На старый город в Дербенте трудно смотреть без слез. Во время моей поездки на некоторых улицах как раз ремонтировали систему водоснабжения. Поэтому все дороги были вывернуты и выглядело все особенно печально.
Местный мальчик, видя, как я фотографирую развороченную дорогу, извинился, сказал, что просто ремонт, потом так не будет.
Я кивнула мальчику, но подумала: а как же тебе, мальчик, объяснить, что ремонта не будет, но все остальное останется?
Например, мусор. Мусор, которым усыпан весь Дагестан. В соседней Чечне шутят, что Дагестан — это место, где на деревьях растут пакеты. Мусором присыпаны тротуары, мусором завалены дворы, мусор везде. Сидишь, смотришь на море — мимо летит мусор.
Не денется никуда и отсутствие инфраструктуры. Если в Дербенте еще все более-менее, есть пара красивых отремонтированных улиц, то Махачкала — это просто обнять и плакать.
Каждая прогулка по городу — повод сходить потом к психотерапевту. Разбомбленные дороги (война была в соседней Чечне, а дыры — в махачкалинских дорогах), жуткий самострой, когда вместо балкона — еще одна квартира, безумная реклама, дорогие машины, огромные заборы особняков. Ужас. Ужас. Ужас. Все это не денется никуда, увы.
И даже в Дербенте, хотя он поприятнее, все равно постоянно грустно. Например, когда идешь по дороге в сторону крепости, то окружают тебя не приятные магазинчики с сувенирами, например, а огромные заборы, и на одном из них висит плакат с пальмами. И даже в классных местных ресторанах на стенах висят старинные фото Ниццы, Парижа, Рима, а не местной древней крепости.
А как другие должны полюбить Дагестан, если сами дагестанцы в мечтах у пальм или где-то в Париже?
Языковой состав жителей Дагестана
Аварским языком владеют почти семьсот тысяч человек, даргинским – около 420000, кумыкским – почти 380000 граждан. Лакский знают около 140000 человек, лезгинский – почти 360000. Владеющих чамалинским языком 500 человек, каратинским – 230, ботлихским – больше 180, гинухским – всего один гражданин. Это данные последней Всероссийской переписи населения, которая произошла в 2010 году.
Больше двух с половиной тысяч дагестанцев постоянно используют русский язык в повседневной жизни. Из иностранных языков граждане выделили английский, немецкий, арабский, французский, турецкий, персидский, хинди и японский языки. Двое ответили, что знают эсперанто.
Только русский используют почти полмиллиона человек, знают два языка – больше двух миллионов, три языка – 115 тысяч, четыре языка – 10 тысяч, пять языков – всего семнадцать человек.
При чем тут Грузия
До прихода Михаила Саакашвили туризм в Грузии был примерно в таком же состоянии (или даже хуже), как в нынешнем Дагестане. В Грузии стояли старые облупившиеся дома, в которых часто отсутствовало электричество, и было довольно опасно общаться с местными: многие были натуральными бандитами.
Конечно, ради природы и вкусной еды туристы ехали и тогда, но только отчаянные экстремалы, которые хотели посмотреть на жизнь в стране третьего мира, или большие любители местной природы и культуры.
А потом в Грузии на какое-то время все сильно изменилось: бандитов посадили, местным дали нормально вести бизнес, привлекли крупных инвесторов, которые построили шикарные отели, отремонтировали, что нужно, сохранили то, что не нужно ремонтировать, и Грузия влюбила в себя туристов. Туристы знали, что там безопасно, вкусно, кавказское гостеприимство, богатая культура и вот это все. И продолжалось это довольно долго (по крайней мере, какое-то время даже после ухода Саакашвили).
Все то же самое могло бы случиться и в Дагестане. Но не случилось.
Во-первых, Дагестан могли бы открыть для себя российские туристы. Не только одиночки — любители природы, не только те, кого не заботит особо уровень комфорта, но и те, кто предпочитает отдыхать в Европе, потому что там культура, красота и прочее. Эти люди тоже могли бы приехать в Дагестан, если бы Дагестан немного… починили.
Во-вторых, туда могли бы приезжать иностранцы, для которых Россия чаще всего ограничивается Москвой, Питером и Транссибирской магистралью и которые даже не представляют, что есть такое место.
Крутой Дагестан
Дагестан действительно богатое с культурной и природной точки зрения место. Если не смотреть на инфраструктуру, сервис и прочее, только на базовые параметры, на то, что в регионе есть по умолчанию, то в Дагестане есть много чего. Больше, чем где-либо.
Давайте по порядку.
Есть большие горы, есть умиротворяющее море, есть красивый каньон, например. Столько же природных красот на один квадратный метр поблизости только, пожалуй, в соседней Грузии, куда до пандемии сотни тысяч туристов ездили за прекрасными видами.
Вдобавок к чудной природе есть и дополнительные бонусы. Например, отличная местная национальная еда. Это уже чуть большая редкость для российских регионов. В Сибири, например, красоты тоже имеются, а вот готовят в основном обычный оливье да борщ.
В Дагестане же есть с десяток видов лепешек с разными начинками — от тончайшего ботишала, посыпанного толокном, до чуду с сочным мясом. Все это очень национально, очень вкусно и могло бы привлекать множество туристов.
Вкусная и очень дешевая еда в национальном кафе в Махачкале.
Природа и национальная кухня — это хорошо, но что есть еще у Дагестана?
История и старинная архитектура. А это для постсоветской России, довольно большая часть которой построена была вокруг заводов и шахт, настоящая редкость.
Дагестан в плане архитектуры мог бы конкурировать с итальянскими городами. В Дербенте есть огромный старый город, площадью большей, чем многие европейские старые города, где каждый первый дом — это история. Есть крепость ничем не хуже европейских. Есть аутентичные деревни, где люди живут в каменных домиках и делают разные красивые штуковины из металла.
Все это уместилось в одном месте. Уникально? Да. А вот туристов нет. Ну, то есть, конечно, они есть. И даже больше того: в 2020-м, когда границы закрыли, туристов в Дагестане стало рекордно много по местным меркам. Гостиницы в сезон были заполнены, а местные взбодрились: наконец-то, мол, люди поняли, что Дагестан — это круто. Но все не совсем так.
Аварцы
В Дагестане самые многочисленные народы аварцы, даргинцы и кумыки.
Аварцы расселены в основном на территориях горного Дагестана, говорят на нескольких диалектах и говорах. Литературный язык аварцев называется язык гостя или язык войска. Арабская графика дала основу аварской письменности в 15-16 веках. Но к тридцатому году ХХ века аварцы начали массово осваивать русский язык, потому что проходили на нем обучение. В 1938 году представители национальности начинают использовать кириллицу. Детей в школах сначала учили на родном языке, а в средних классах – уже на русском. Сегодня аварцы владеют и языком своего народа, и русским, что позволило им легко интегрироваться в культурное пространство России.
Аварцы по религиозной принадлежности считаются мусульманами-суннитами.
Русские в Дагестане
Русские не одну тысячу лет жили бок о бок с горцами. А в советское время они массово отправлялись в республику учить детей в школах, лечить людей в больницах, строить дома и работать по другим профессиям. Советское распределение после университетов и училищ сделало самой уважаемой и почитаемой в Дагестане профессию учителя. Поэтому неслучайно, что в Махачкале установлен памятник, посвященный труду русских учителей.
Сегодня русских в Дагестане больше 8%, это около ста пятидесяти тысяч человек. Большая доля русских в Махачкале и Каспийске, половина русского населения проживает в Кизляре. В девяностые годы Дагестан покинуло много коренных дагестанских русских из-за роста национального движения, радикального и жестокого. В то время отмечалось резкое снижение численности населения – из республики уезжали по семь-восемь тысяч русских граждан в год.
Однако в последнее время кавказские русские возвращаются. Специалисты связывают это с тоской по малой родине и земле предков, а также особым дагестанским характером. Но возвращаются они не в таком количестве, в каком покидали Дагестан: за десять лет всего около пяти тысяч человек вернулись на малую родину.
К тому же сегодня защите интересов и безопасности русских в Дагестане уделяется особое внимание со стороны правительства. Постепенно снижается число случаев ущемления прав человека по национальному признаку
Даргинцы
Даргинцы в Гражданскую войну начали борьбу в числе первых: они восстали против Деникина и разгромили белоказаков в Ая-Какакском ущелье. Этот народ очень гостеприимный. Ранее даргинцы трепетно почитали кровную месть, но община в лице старейшин постепенно добилась изменения отношения к этому в даргийском кодексе чести. Например, убийц стали изгонять из общины.
Ислам как религия у даргийцев утвердился к четырнадцатому веку. Они мусульмане-сунниты – мазхаба. До исламской веры поклонялись силам природы, были язычниками, как и исконно русское население до принятия христианства.
Что пошло не так?
Почему это все не работает? Я задавалась этим вопросом все время, что была в Дагестане. И нашла для себя несколько ответов.
Во-первых, увы, деньги, которые получает республика, уходят куда-то мимо, определенно. Если сравнить суммы, которые получает Дагестан и соседняя Чечня, то можно сильно удивиться. Дагестан — самый дотационный регион. При этом города выглядят как помойка. Центральные улицы стихийно застраиваются элитными жилыми комплексами, но между фасадом и дворами — пропасть. Например, в центре города во дворах люди вынуждены после дождя ходить по перекладинам забора, держась за него, чтобы пробраться к дому, у которого лужи. Дороги тут не видели ремонта, кажется, столько же, сколько стоит дербентская крепость.
Центральная улица древнего Дербента обезображена самостроем.
В соседней же Чечне в каждом дворе даже на окраинах — детская площадка и спортивные тренажеры. Нет даже облупившихся фасадов, нет выбоин в асфальте, каждая лавочка покрашена, каждый куст пострижен. А денег регион получает меньше. Просто они не оседают в карманах, а идут туда, куда их направили, потому что, как говорят местные, если вдруг кто-то что-то украдет и сделает плохо, придется переделывать за свой счет.
В Дагестане такого нет, и деньги уходят мимо. Мимо разрушенных дорог, мимо отсутствующих детских площадок, мимо парков и мимо простых людей. И пока будет так, конечно, в Дагестане не получится никакой новой Грузии или своего собственного Сан-Марино.
Во-вторых, увы, далеко не все в Дагестане представляют, как это все работает. Ну, вообще мир, человеческие отношения и вот это все.
За неделю в Дагестане трижды прогулка по городу с фотоаппаратом заканчивалась большим скандалом. Один раз пришлось даже вызывать полицию, потому что продавец магазина, который, как ему показалось, попал в кадр, бежал, хватал моего напарника за руки и вел себя так, что я даже начала переживать, здоров ли он.
Местный гостеприимный горец, который попал в кадр и пытался устроить драку.
Мелкие стычки с местными происходили постоянно. Как-то раз на прогулке мы сфотографировали улицу, на которой в этот момент стояла машина на светофоре. Водитель выглянул и стал орать: «Зачем фотаешь? Зачем? Эй! Зачем фотаешь?!»
Ответы «для себя», «просто так», «турист» мужчину не устроили. Он развернул машину и поехал очень медленно вдоль дороги и повторять как заведенный свой вопрос.
Я подняла камеру и сказала: «Я не фотаю, я снимаю видео!» Мужчине было все равно, он просто повторял: «Зачем? Зачем фотаешь? Эй! Для чего?» Он уехал только после того, как собрал за собой огромную пробку, в которой водители стали ему сигналить.
Несколько раз за мной бежали на рынке, когда я фотографировала какие-то интересные товары, и объясняли, что снимать нужно только красивую природу и животных, остальное — нельзя!
Таких случаев было много. И если, например, в жилых районах еще можно понять, что людям стыдно за то, в каких условиях они живут, то в туристических местах подобное не имеет объяснения.
Однажды на пешеходной туристической улице с крыши слез работник и стал кидаться на нас с кулаками. Он плохо говорил по-русски, но кое-как связал несколько сакральных слов: «Зачем снимаешь, удали». Увели его с большим трудом двое коллег и его начальник, когда мы стали кричать, что вызовем сейчас полицию.
О каком туризме может идти речь, когда местные кидаются на туристов с камерой?
Надо сказать, что в тот раз, когда дело дошло до вызова полиции, местные правоохранители довольно быстро объяснили агрессивным местным, что те были неправы.
И местный полицейский сказал буйному дагестанцу: «Послушай, я понимаю, ты к такому не привык, но ты тоже пойми, что приезжают люди, наши гости. У них другая культура, и то, что для нас тут норма, для других людей, как бы тебе сказать, неприемлемо и, мягко говоря, дичь».
